О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 94

Методика отдаленной гибридизации Мичурина (вегетативное сближение, смешанная пыльца и посредник) должна быть изучена и сопоставлена с широко практикуемой методикой с использованием колхицина (полиплоидия). Как будто сейчас полиплоидная методика сильно обогнала мичуринскую, но это не означает, что мичуринскую методику надо просто игнорировать как имеющую только историческое значение. Весьма возможно, что имеются задачи, разрешимые только применением того или иного или комбинацией методов.

Конечно, следует изучить все предложения Мичурина по оценке хозяйственной ценности сеянцев по признакам в раннем возрасте.

Таким образом, мы имеем непочатый край работы по приведению в порядок и дальнейшему развитию наследства Мичурина. По-видимому, институт им. Мичурина в Мичуринске плохо справляется с этим делом, так как вызывает нарекания даже самого Лысенко. Причина отставания ясна: догматизация положений Мичурина, замалчивание его ошибок и игнорирование современной научной методики работ.

Что касается общебиологических взглядов Мичурина, то они представляют очень малый интерес: это собрание изолированных, друг с другом несвязанных мыслей дилетанта, за множеством практической работы просто не нашедшего возможности их привести в порядок. Никакой мичуринской биологии, конечно, не существует, и сопоставление Мичурина с Дарвином не выдерживает ни малейшей критики.

Особенности наследства Мичурина объясняются свойствами его личности и условиями его работы. Он был энтузиаст своего дела, искренний, честный, трудолюбивый, обладающий большой наблюдательностью и упорством в работе, самокритичностью и способностью решительно порывать с осознанными ошибками. Но по своему научному уровню он отстал от современной ему науки примерно лет на пятьдесят. Он не понимал всей трудности поставленных им задач, слишком легко регистрировал вовсе не окончательные успехи и слишком разбрасывался. Обостренное самолюбие и обидчивость вносили часто совершенно ненужные осложнения в его жизнь. Никаким реальным преследованиям при жизни он не подвергался, свободно печатался и даже не использовал всех возможностей печататься, пользовался уважением со стороны отечественных и заграничных садоводов и ботаников. Не замалчивался он и школой Н. И. Вавилова. Как селекционер он по праву может считаться крупным представителем тех многочисленных селекционеров-любителей, которые за многие сотни лет создали без помощи квалифицированных ученых огромное разнообразие домашних пород животных и растений. Выделять его в качестве особого «преобразователя природы» нет решительно никаких оснований. Эта любительская селекция, вероятно, сохранит свое значение и впредь, в особенности в области садовых растений, но сейчас создалась научно-обоснованная селекция, которая, конечно, должна использовать и все то ценное, что наметилось в работах И. В. Мичурина.

Ульяновск, 14 апреля 1955 г. (А. Любищев)

§ 42. Наследство В. Р. Вильямса

Этого вопроса я не намерен коснуться во всей широте, но при оценке общего значения лысенковщины его затронуть необходимо, так как после сессии ВАСХНИЛ 1948 года учение Вильямса было канонизировано, и сам Вильямс при своей жизни активно поддерживал Лысенко. В этом заключается отличие В. Р. Вильямса от М. Ф. Иванова, деятельность которого шла совершенно вне всякой связи с Мичуриным И Лысенко, и которого Лысенко превратил в своего союзника после его смерти, когда, естественно, М. Ф. Иванов протестовать не имел возможности.

Мы знаем также, что разработанная Вильямсом травопольная система, проводимая повсюду, привела к большим убыткам, и в настоящее время ищут замены этой системы: знаем также, что на Совещании работников сельского хозяйства областей Юго-Востока 18 марта 1955 г. («Правда», 19 марта 1955). Н. С. Хрущев бросил ученым упрек: «Однако возникает вопрос: чем же заменить эту систему. На этот вопрос должна бы дать ответ наша сельскохозяйственная наука. Между тем ученые заняли в этом вопросе непонятную позицию выжидания. Такая позиция не к лицу деятелям нашей сельскохозяйственной науки». На совещании присутствовал и Лысенко, очевидно, и он, вопреки своему обыкновению, не смог дать ответа на этот вопрос.

Я не специалист по агротехнике и поэтому, конечно, я не смогу дать никаких конкретных указаний; задача настоящего параграфа несравненно более скромна: постараться выяснить, почему молчат ученые, а следовательно, наметить пути для прекращения этого, ненормального положения. Для этого и необходимо критически разобрать основы теоретического наследства Вильямса. Основы его изложены в книге В. Р. Вильямса «Травопольная система земледелия». Избранные труды, 1949, и в статье И. Н. Антипова-Каратаева «Теоретические основы учения В. Р. Вильямса» (сборник «Философские вопросы современной биологии», Институт философии Академии наук СССР, 1951, с. 69—95). Книга Вильямса была издана в 1949 году, в тот период, когда догматизация его учения достигла наивысшей точки, а статья Антипова-Каратаева — уже после статьи Лысенко, внесшего некоторые коррективы в учение Вильямса.

В своей статье Антипов-Каратаев противопоставляет два направления, возникшие как продолжатели основоположника учения о почве Докучаева: 1) учение о едином почвообразовательном процессе Вильямса, применившего марксистский диалектический метод к рассмотрению почвы как природного тела и основного средства сельскохозяйственного производства (с. 73); 2) так называемое «педологическое» направление, называемое самим Вильямсом «современной докучаевской школой» (с. 84), отрывающее науку от практики, тормозящее применение науки к практике (с. 87). Это направление, связанное с именем К. Д. Глинки и других почвоведов-педологов, господствует в мировой литературе по почвоведению, и даже после 1948 года потребовалось особое постановление Президиума Академии наук СССР 1949 г. о работе Почвенного института АН СССР, где, между прочим, говорится (Антипов-Каратаев, с. 88):