О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 57

Медлительность селекционной работы. Обычный упрек менделистам, что они занимаются «кладоискательством», что при необходимости из огромного числа случайных комбинаций процесс селекции длится не менее десятка лет (с однолетними растениями), а что при использовании мичуринских методов направленной селекции срок значительно сокращается. В первой главе я уже указывал, что это заявление Лысенко есть неоправданное хвастовство, Юрьев же (речь идет все время об однолетних растениях) прямо указывает, что работа селекционера продолжительна и требует затраты 10—12 лет. Что же дали Юрьеву мичуринские методы селекции?

Чрезмерная требовательность апробаторов. Долгушин пишет: «Увлечение выравненностью сорта по морфологическим признакам превращается в неписаный закон. И нет сейчас такой силы, которая заставила бы Госсортсеть принять в испытание сорт пестрый по «рубашке», хотя бы он вдвое превышал другие сорта по урожаю или другим хозяйственно ценным признакам. А практики-селекционеры знают, к чему приводит постоянный многократный отбор на пресловутую морфологическую выравненность по всем мельчайшим признакам колоса. Он приводит к ослаблению жизненности сорта, к меньшей его приспособленности к варьирующим условиям среды и в конечном итоге к потере сорта» (там же, с. 207).

Совершенно ясно, что сорт «пестрый по рубашке» есть смесь сортов, а не настоящий сорт: из него надо сначала выделить сорта на селекционных станциях, а потом уже пускать в Госсортсеть. Все высокопродуктивные сорта растений и животных отличаются однородностью по внешним признакам, например, старые сорта пшеницы: Цезиум-111, Меланопус-069, Горденформе-011, разные лютесценс саратовской селекции, овсы «Победа» и «Золотой дождь», знаменитые пшеницы канадской селекции «Маркиз» и «Китчекер». Предложение Долгушина судить только по урожаю, игнорируя чистосортность, в сущности, совершенно ликвидирует организацию семеноводства. Другое дело, что, может быть, при апробации предъявляется чрезмерная строгость на всех этапах продвижения селекционного зерна в поле. Юрьев настаивает на понижении требовательности к чистоте и на необходимости требовать данные по урожайности. Контроль урожаем, конечно, необходим, так как для чего же выводятся новые сорта, как не для повышения количества и качества урожая, но этот вопрос разберем подробнее при анализе следующего предъявляемого менделизму обвинения.

6) Потеря старых сортов — популяций при работе чистыми линиями. Это обвинение тоже сформулировано Д. А. Долгушиным (Стенографический ответ ВАСХНИЛ, с. 206). При работе с чистыми линиями менделисты прекращают отбор, считая, что он уже невозможен, и это приводит к тому, что элита по зерновым культурам во многих случаях ничем не отличается от обычных семян данного сорта. В этом я не вижу большого зла, если элита равна по урожаю с массовых посевов того же сорта при условии, конечно, если эти урожаи превышают по всем показателям урожаи других сортов той же культуры. Это обозначало бы, что семеноводческая работа достигла такого высокого уровня, что массовые посевы подняты до уровня элиты. Это не означает потери сорта, а завершение работы с данным сортом, и дальнейшая работа должна идти уже по получению путем скрещивания и прочих методов новых, еще более урожайных сортов. Потерей сорта можно называть только такой случай, когда определенный высокоурожайный сорт снизил свой урожай и таким образом вышел из строя при конкуренции с другими сортами. Такое явление действительно имеет место и довольно широко распространено, но мы увидим дальше в главе о Мичурине, что это вовсе не обязательно связано с работой с чистыми линиями. Некоторое косвенное указание на потерю сортов мы можем извлечь и из цитированной уже статьи академика Юрьева. В самом деле, в резюме и в начале статьи указано, что районированные сорта занимают около двух миллионов гектаров. Далее указано, что из селекционных сортов Харьковской станции 26 были в то или иное время районированы, и указаны цифры площадей для двух сортов: ячмень европеум-353 (более миллиона га) и рожь Харьковская-194 (свыше миллиона га). Если районированные сорта занимают вместе около двух миллионов га, то спрашивается, на какой же площади размещаются 24 сорта? Тут или досадная опечатка, или какая-то серьезная неувязка, намекающая на недолговечность многих районированных сортов. Видимо, это очень гетерогенное явление, и одной из причин, возможно, является то, что условия той станции, на которой был выработан сорт, вовсе не типичны для области, где этот сорт районируется на основании данных селекционных станций. Поэтому сорт не показывает высоких качеств и в конце концов сходит на нет. Вот это обстоятельство и заставляет требовать, чтобы урожайность сортов все время находилась под неослабным контролем.

Мы знаем, что успешная работа селекционера сейчас вознаграждается чрезвычайно высоко. За каждый га площади, занятой выведенным данным селекционером сортом, выплачивается 3 или 4 копейки в год, что при миллионных площадях дает очень высокую ежегодную премию. Эта премия является справедливо заслуженной в том только случае, если выведенный сорт действительно более урожаен. А можем ли мы быть вполне уверенны, что при существующей системе районирования районируются действительно лучшие сорта? Одно место в статье академика Юрьева вызывает серьезную тревогу: «Районирование сортов проводится государственной комиссией по сортоиспытанию, но предварительно все материалы, полученные на сортоиспытательных участках, обсуждаются на совещаниях каждой области. Приходится отметить, что на результатах этого обсуждения в известной мере отражаются интересы местных селекционных станций, которые невольно выдвигают иногда свои сорта на незаслуженно высокие места.