О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 170

170

И во всех этих условиях большую роль сыграла мало заметная, хотя и огромная по размерам армия скромных тружеников — педагогов.

А агрономы? Каков результат деятельности этой армии? Снижение урожайности ряда культур, провалы авантюристических мероприятий, необходимость принятия срочных мер для выправления положения в сельском хозяйстве, ввоз зерновых из Сибири. Но, может быть, как раз за последнее время на подготовку их обращено мало внимания? Опять используем таблицу 10. За период 1928—1941 гг. число инженеров возросло в 6,2 раза, агрономов в 2,5 раза, за период же 1941—1956 гг. инженеров в 2,5 раза, агрономов в 2,6 раза. Таким образом, темп роста числа инженеров уменьшается, агрономов практически остается на том же уровне, и сейчас эти темпы сравнялись. Говорить, что советская власть экономит на подготовке кадров агрономов, значит клеветать на советскую власть.

Но виноваты ли агрономы в безрезультативности своей деятельности? Виноват ли наш труженик-агроном в том, что сейчас наиболее актуальным вопросом в РСФСР является не внедрение новейших завоеваний науки, а внедрение на поля навоза,, вывозимого в овраги и сваливаемого в реки? Виноват ли он в том, что из организатора сельскохозяйственного производства он превращен в проводника инструкций, как бы нелепы эти инструкции ни оказывались в конкретных условиях, в составителя бесчисленных ненужных сводок, в дежурного у телефона для выслушивания цуртов (ценных указаний руководящих товарищей)? Виноват ли он в том, что из вузов он выходит недоучкой, что вместо настоящей генетики и теории селекции ему преподают «мичуринскую генетику», что ему не дают понятия о настоящей методике постановки и обработки полевых опытов, что книги Прянишникова изымаются как устаревшие, а преподаются творения современных лысенковцев, что, наконец, из-за крайнего напряжения нашего сельского хозяйства ему приходится все лето проводить на целине в качестве сельскохозяйственного рабочего и ему нет времени для ознакомления, например, с главнейшими вредителями сельского хозяйства? Кто же в этом виноват? Николай II? Пережитки капитализма? Капиталистическое окружение? Внутренние враги? Дайте агроному настоящее образование, дайте ему свободу в выборе технических приемов обработки, избавьте его от ненужной опеки, сделайте его (как говорил Н. С.Хрущев в Клеве в бытность его первым секретарем Украинской КП) подлинным организатором сельского хозяйства — и мы в этой области догоним и перегоним западные страны. Но для этого прежде всего надо смыть с нашей культуры грязное и позорящее пятно лысенковщины.

2. Спутники свидетельствуют о росте всех отраслей нашей культуры.

Указывается, что запуск спутников свидетельствует об общем подъеме культуры, который был бы невозможен, если бы на каком-то обширном отрезке культуры был зияющий провал. Следовательно, надо амнистировать Лысенко; имя его, правда, обычно не упоминается, но логически такой вывод неизбежен, так как в прессе, в особенности заграничной, часто пишут, что этот поразительный успех свидетельствует, что и, например, в советской школе все обстоит благополучно. Эту аргументацию вы не услышите, конечно, у лиц, сколько-нибудь соприкасающихся с наукой как у нас, так и заграницей, но она очень популярна у журналистов, писателей и политических деятелей. Мысль о том, что запуск искусственных спутников свидетельствует о скачке всей советской науки в наиболее яркой форме, выразил даже один из злейших врагов СССР вице-президент США Никсон. В своем выступлении в Нью-Йорке он сказал: «Русская наука за период 40 лет перешла из 18-го века в 20-й» (Известия, 8 декабря, 1957); симптоматично, что это сообщение было напечатано в том же номере «Известий», где опубликована и статья о новейшем достижении Лысенко: «Теоретические успехи агрономической биологии». Никсон не сказал: «просвещение» или «экономика» СССР перешла из XVIII века в XX (в этом не было бы большого преувеличения), а именно «русская наука». Нечто подобное писал и один французский писатель в «Литературной газете», что, мол, перед революцией русский народ ездил в санях, а теперь летает на гигантских реактивных самолетах.

Чтобы проверить мнение мистера Никсона и показать уровень русской науки, достаточно подумать несколько минут и привести список крупнейших ученых XIX и начала XX века, среди которых немало основателей новых отраслей наук и ученых самого первого ранга, ограничиваясь при этом точными и естественными науками: а) математика: Лобачевский, Чебышев, Ляпунов, Марков; б) физика: Лебедев, Столетов, Голицын; в) механика в широком смысле слова: Крылов, Циолковский, Жуковский; г) химия: Менделеев, Бутлеров, Ипатьев, Зелинский; д) минералогия и геология: Федоров, Карпинский, Вернадский; е) металлургия: Чернов; ж) почвоведение: Докучаев; з) физиология растений: Тимирязев, Прянишников; и) физиология животных: Сеченов, Введенский, Павлов; к) эмбриология животных и зоология: Бэр, Мечников, братья Ковалевские. Может быть, русская наука была вовсе оторвана от техники? Нет, в России возникла гальванопластика (Якоби), появился первый арифмометр (Однер), пионерами электрического освещения были Яблочков и Ладыгин, радио создал Попов, первые тяжелые самолеты («Илья Муромец») построены были в первой мировой войне И. И. Сикорским. Последнее надо бы помнить Никсону, ведь Сикорский сейчас работает в США, где он, кроме тяжелых самолетов, создал первые в мире вертолеты. Впрочем, Никсон, может быть, думает, что Сикорский родился в Америке: ведь государственные деятели его ранга и чином и положением от ума, культуры и памяти избавлены: для этого существуют служащие более низкого ранга.

170