О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 166

166

Если в указанный срок не будут получены эти сорта, будет сорвано хозяйственное мероприятие. Кто будет нести научную ответственность за этот срыв? Думаю, что не менделизм и не дарвинизм вообще, а в первую очередь Лысенко, как руководитель Академии с.х. наук и как академик по разделу селекции и семеноводства. Поэтому, если бы менделисты, мобилизовав свою науку, дали бы хотя намек на то, как в 2—3 года получить сорт ржи и в 3—5 лет — сорт пшеницы, приспособленный к суровым сибирским условиям, неужели можно думать, что я бы от этого отказался? Конечно, не отказался бы, а принял ценное предложение. Ведь три года не за горами: после получения указанного предложения уже прошел почти год».

Таким образом, Лысенко точно указал, кто ему мешал в работе:

Н. И. Вавилов с менделистами. Меньше чем через год это препятствие было устранено. Н. И. Вавилов был арестован. За что? Защитники Лысенко сейчас говорят, что Лысенко не виновен в аресте Н. И. Вавилова. Так, насколько мне известно, ответил и Берия академику Д. И. Прянишникову, когда последний добился у Берия свидания. Можем ли мы верить этим людям? Кому выгоден был арест Н. И. Вавилова? Только Лысенко. А в 1940 году аресты уже не были массовыми, как в ежовщину, и «случайно» попасть под обух такая крупная фигура, как Н. И. Вавилов, не могла.

Вывод: помехой для Лысенко был действительно Н. И. Вавилов до 1940 года и как раз до этого срока наша селекция развивалась блестяще: после устранения «помехи» дело пошло гораздо хуже и еще хуже после окончательной чистки в 1948 году. За этот период тоже «мешали» сторонники Вавилова и прежде всего арестованный академик Д. И. Прянишников, скончавшийся в 1948 г. 83 лет от роду.

Но осуществил ли Лысенко задание, которое он брался выполнить в короткий срок и за выполнение которого он считал себя ответственным — выведение озимых сортов для Сибири? На бумаге — да: даже в учебник для средней школы «Основы дарвинизма» проникло сообщение об этом успехе (1953 г., с. 152), но потом для обеспечения озимых посевов он занялся стерневыми посевами, о которых речь шла выше.

Освобожденный от «помех» Лысенко действительно реформировал всю селекционную и семеноводческую работу, конкретные примеры чего были указаны выше. Государственные сортоиспытательные комиссии продвигали те сорта, которые были угодны начальству. Об ухудшении работы сортоиспытательных комиссий говорилось в главе о картофеле, есть об этом и в цитированной уже статье академика Юрьева. Вводилось «направленное воспитание», внутрисортовое скрещивание, прекращение пространственной изоляции сортов и т.д. — все под флагом борьбы с менделизмом, и это действительно была борьба с ненавистным менделизмом. Но как мог добиться успеха один человек? Ведь не хотел же Сталин разорения нашего сельского хозяйства, почему он ему поверил? Для этого обратимся к общей характеристике деятельности Лысенко.

§ 10. Характеристика деятельности Лысенко

Причина необыкновенного успеха Лысенко, как очковтирателя, заключается в комбинации определенных качеств:

как крестьянин по происхождению, он, конечно, лучше знал технику возделывания земли, и в этом отношении казался выше таких ученых, как Н. И. Вавилов, Д. Н. Прянишников или В. Н. Сукачев;

он обладал несомненной изворотливостью и находил, на первый взгляд, подходящие ответы на любой поставленный вопрос;

колоссальная самоуверенность, тщеславие и абсолютная беспринципность, а также зависть, какую питает тщеславный недоучка по отношению к подлинно культурным людям, позволили ему использовать ошибки своих противников, в частности, те чрезмерные похвалы, которые расточали его теории стадийного развития Н. И. Вавилов и другие;

он использовал также ошибки Сталина: недоверие к специалистам, «буржуазной» биологии и ту своеобразную «теорию», что по мере роста социализма сопротивление вражеских элементов усиливается.

Поэтому он давал невыполнимые обещания о выводе в кратчайший срок новых прекрасных сортов, о подъеме урожайности до 50—100 центнеров и т.д. В этом, как и в политических инсинуациях по адресу своих научных противников, его целиком поддерживал В. Р. Вильямс.

Поворотным пунктом в борьбе за настоящую науку явился Всесоюзный съезд колхозников-ударников в 1935 году, доклад Лысенко был опубликован в газете «Правда» от 15 февраля 1935 г. и перепечатан в книге Т. Д. Лысенко «Стадийная теория развития», 1952. Приведем самое интересное место, с. 650: «…я уверен, что чрезвычайно плохо изложил здесь вам затронутые мной вопросы по генетике и селекции. Я не оратор. Если Демьян Бедный сказал, что он не оратор, а писатель, то я не оратор и не писатель, я только импровизатор, и поэтому я не сумел вам это дело просто объяснить (СТАЛИН: «Браво! Лысенко, браво»!в зале аплодисменты) (выделено автором. — А. Л.).

Заканчивая свое выступление, я хочу сказать следующее. Каждый из вас, колхозников, чувствует, что за жизнь у нас появилась, что за благодатная, счастливая колхозная жизнь. Вы чувствуете, насколько у вас растут производительные силы при колхозном строе. Ученые это еще больше чувствуют. Недаром я пожалел и довольно искренно пожалел своих кровных врагов, которые на каждом шагу и теперь еще в колеса палки ставят. — это буржуазных ученых. А пожалел я их вот почему: больно уж низка у них производительность труда, а как высока производительность труда у наших ученых!» (Подчеркнуто мной. — А. Л.).

Как дорого стоили стране краткие сталинские слова! Ошибки Сталина в других областях прекрасно вскрыл XX съезд КПСС, эти ошибки еще не признаны, но вина Лысенко остается не меньшей, так как он использовал оторванность от жизни Сталина в своих личных целях и оклеветал честных противников.

166