О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 144

144

Еще определеннее поступает редакция журнала «Техника — молодежи». Начиная с № 5 1957 г. в журнале помещена серия работ вавиловского направления, иллюстрирующих новейшие успехи хромосомной теории в классической генетике, как в теории, так и в практике селекции, принадлежащих ряду крупных ученых, как биологов, так и физиков, химиков, математиков: упомяну И. Е. Тамма, И. Л. Кнунянца, А. А. Ляпунова, Н. П. Дубинина, А. Р. Жебрака, С. И. Алиханяна и других. В статьях, конечно, нет никакого упоминания о Лысенко, но редакция сочла нужным предпослать в двух местах вводные замечания, где, между прочим, говорится, что общеизвестна большая роль академика Т. Д. Лысенко в крупных успехах социалистического земледелия (№ 5, с. 34).

Редакцию нельзя обвинить в таком прибавлении, так как, например, академик И. Л. Кнунянц в одной из статей в «Литературной газете» (11 января 1955 г.) не отрицал заслуг Лысенко, да и сам Н. И. Вавилов и его сторонники в первый период работы Т. Д. Лысенко (с 1929 по 1935 г.) не только старался его зажать (как это часто утверждают), но всячески поддерживал его работы по стадийной теории и яровизации (см., например, Теоретические основы селекции под ред. Н. И. Вавилова, т. 1, 1935, с. 15, 72, 370, 388, 452, 574, 807, 811, 865 и др.).

Даже на совещании по генетике и селекции, состоявшемся с 7 по 14 октября 1939 года по инициативе редакции журнала «Под знаменем марксизма», как указал руководитель совещания академик М. Митин, никто из присутствующих не отрицал, что в достижениях акад. Лысенко «мы имеем много нового, ценного, полезного, дающего большой народно-хозяйственный эффект» (Под знаменем марксизма», 1939, т. 10, с. 150). Спор шел исключительно в плоскости защиты менделистской генетики Н. И. Вавиловым и его сторонниками и полного ее отрицания лысенковцами. В этой же плоскости шла борьба и на сессии 1948 года.

Что же касается И. В. Мичурина, именем которого Лысенко окрестил свое направление, то тут, если судить по печатной литературе, вообще нет сомнений в его большом теоретическом и практическом значении. Вавиловцы только постоянно упрекают Лысенко и его сторонников, что они неправильно называют свое направление мичуринским.

Таким образом, получается как будто «сосуществование» двух научных направлений, одинаково имеющих право на поддержку и на развитие. Но это сосуществование отнюдь не мирное. Сам Лысенко, невзирая на критику, не сдал решительно не одной позиции и продолжает свое «теоретическое творчество» в прежнем духе: например, в заключительном докладе конференции по наследственности и изменчивости Института генетики АН СССР 8—14 октября 1957 г. он «разрешил» свою проблему целесообразности, указав, что она есть просто результат закона жизни, направленного на увеличение массы данного конкретного вида («Сельское хозяйство», 17 октября 1957, «Правда», 17 июля 1957, статья «Интересные работы по животноводству в Горках Ленинских», перепеч. в журнале «Агробиология», 1957, №4).

С другой стороны, критики Лысенко все больше и больше приходят к выводу, что высокая первоначальная оценка достижений Лысенко, а также Мичурина была ошибкой.

Во вступительном докладе академика В. Н. Сукачева на открытии 2-го делегатского съезда Всесоюзного ботанического общества 9 мая 1957 года о Мичурине было упомянуто только вскользь, о Лысенко и о стадийной теории не сказано ни слова, неоднократно с большой похвалой упомянут Н. И. Вавилов и очень много сказано об отставании ряда разделов ботаники вследствие искусственного задержания развития классической генетики. Это повторено и в резолюции делегатского съезда, принятой единогласно 17 мая и одобренной Бюро Академии наук СССР; в резолюции также отмечен низкий уровень преподавания генетики, цитологии и дарвинизма в высших учебных заведениях и ботаники в средней школе (см. Ботанический журнал, 1957, т. 42, № 11, с. 1727-1734).

В недавнем обзорном выступлении по радио академика А. Л. Курсанова (14 сентября) по физиологии растений в числе многих имен не упоминается ни Мичурин, ни Лысенко, и ни слова не говорится о стадийной теории развития.

Таким образом, среди советских ботаников достигнуто большое единодушие в отрицательной оценке лысенковщины, и на общих съездах лысенковцы даже не решаются выступать, однако это мнение ботаников, поддержанное Бюро Биологического отделения АН СССР, игнорируется официальными главами АН СССР и ВАСХНИЛ.

Президент академии наук СССР академик А. Н. Несмеянов в статье «Сорок лет советской науки» («Правда», 2 ноября 1957) в разделе ботаники считает возможным привести лишь имена Т. Д. Лысенко и Н. В. Цицина, вовсе не упоминает имени Н. И. Вавилова.

Как будто из такого текста можно сделать вывод, что, по мнению Несмеянова, все вавиловское направление является уже осужденным. Нет, даже из текста статьи такого заключения сделать нельзя, так как там с одобрением говорится, что биологи все более привлекают методы и идеи математики, химии и что «мы можем ожидать наиболее революционных событий в биологии, именно в тех ее разделах, которые изучают элементарные биологические акты, их физику и химию, как на уровне клетки, так и на уровне ткани и органа». На этот путь Несмеянов возлагает большие надежды в смысле глубокого овладения и вмешательства человека в наследственность, размножение и т. д. Но ведь весь спор Вавилова и Лысенко и возник из-за того, что Лысенко протестовал против менделизма как «математизации» биологии и считал бесперспективным использование таких агентов как колхицин, рентгеновские лучи и другие мощные физические и химические агенты.

Таким образом, статья Несмеянова имеет два аспекта: для далеких от науки лиц дело совершенно ясное: Лысенко победил; для понимающих дело тоже совершенно ясное, что Лысенко упомянут из соображений, не имеющих ничего общего с наукой.

144