О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 138

138

§ 59. Вегетативные гибриды. 5. Заключение

Такими настоящими вегетативными гибридами претендуют быть гибриды у пасленовых, полученные Глущенко; некоторые формы, полученные Цициным, о котором уже была речь в § 33, и, наконец, прививочные гибриды у тыквенных.

Наиболее полное изложение мы имеем в цитированных уже в § 33 работах Глущенко и Цицина. Сводка Глущенко содержит огромное количество интересных наблюдений чрезвычайно разнообразного характера. Разобраться в этом хаосе не легко, но один вывод (на что уже было указано в § 33) совершенно ясен. При вегетативной гибридизации, не сводимой к химерам, наблюдается крайнее разнообразие потомства с одной стороны, и очень сильные изменения хромосомного аппарата, вплоть до абортивности пыльцевых зерен. Провизорно, до основательной критической и экспериментальной ревизии этих фактов можно сделать следующее заключение.

Вегетативные гибриды у Глущенко характеризуются нарушением редукционного аппарата. Поэтому, видимо, они являются не вегетативными гибридами в собственном смысле слова, а мутациями, вызванными прививкой, подобно тому как мутации вызываются действием колхицина, радиоизлучений и пр. В пользу чисто гибридного характера полученных растений (а также интереснейшего цифомандро-томатного гибрида Н. В. Цицина) приводятся те соображения, что у гибрида получается не только беспорядочная изменчивость (хотя она и имеет место), но также и то, что появляются признаки другого родителя. Но внешние факторы, заведомо лишенные свойства наследственности данного организма, могут вызвать появление латентных признаков. Давно известно появление доминирующего признака у двойного рецессива под влиянием паразитирующего грибка. Представим себе, что такой двойной рецессив (у которого обычно доминирующий признак не появляется) будет привит к растению с доминирующим признаком и у него появится этот доминирующий признак под влиянием грибка, которым он заразится от подвоя: не зная провоцирующего действия грибка, мы сочтем этот факт за доказательство вегетативной гибридизации.

Резюмируя кратко разбор данных о вегетативной гибридизации, можно сказать:

явление вегетативной гибридизации продолжает оставаться относительно редким; культурные сорта под влиянием диких подвоев не ухудшаются (с этим согласен и Турбин, с. 128);

практическое значение вегетативной гибридизации в селекции совершенно ничтожно, если не равно нулю; Турбин упоминает о каком-то рекордно скороспелом сорте томатов, выделенном Авакяном (с. 142); утверждение Турбина (с. 128), что почти все лучшие сорта Мичурина были созданы при сочетании метода половой и вегетативной гибридизации, совершенно не соответствует действительности, так как даже классический пример — Ренет бергамотный не является вегетативным гибридом;

то, что в современной некритической литературе называется вегетативным гибридом, есть чрезвычайно гетерогенный комплекс, в котором можно выделить четыре существенно различных категории:

а) попавшие сюда просто по недоразумению, как Ренет бергамотный, и совершенно не связанные с прививками: недоразумение обычно объясняется игнорированием распространенности так называемой гомологичной изменчивости (по Н. И. Вавилову);

б) случаи взаимного влияния двух компонентов, не имеющие никакого отношения к гибридизации, подобно тому как приобретение молоком вкуса полыни от кормления коровы полынью никакого отношения к гибридизации не имеет; сколько бы поколений мы ни кормили корову полынью, мы не получим гибрида между коровой и полынью — так, сколько бы поколений мы ни прививали грушу на айву, гибрида между грушей и айвой мы не получим;

в) настоящие химеры, т.е. сращение двух компонентов с сохранением гистологической обособленности обоих компонентов;

г) мутации, вызванные прививкой, связанные с реконструкцией (тетраплоиды) или иными изменениями хромосомного аппарата.

Все эти категории ни в коей мере не противоречат хромосомной теории наследственности.

Вместо критического анализа различных явлений, связанных с гибридизацией, Лысенко и его последователи предпочитают смешивать в одно самые разнородные явления. Например, Д. А. Долгушин (1949), изложив результаты опытов по переделке озимой пшеницы в яровую путем воспитания и указав, что потомство переделываемых растений разнообразно по окраске и строению колоса, остности, опушению и т.д., пишет (с. 11): «Некоторые растения ведут себя как настоящие половые гибриды между озимыми и яровыми формами, давая разнообразие в потомстве по этому признаку. Но ведь их никто раньше не скрещивал: все они получены от растений одного и того же сорта чистой озимой пшеницы. Из этого следует, что самая природа гибридности не является чем-то таким, что исключительно присуще половым гибридам, полученным в результате слияния двух разных по своей природе половых клеток. Такая двойственность в природе растения — не что иное как так называемая расшатанная наследственность, которая может быть получена и при помощи половой гибридизации, и путем вегетативного сращивания двух, даже трех пород, и путем воспитания подобного тому, о котором только что шла речь».

Но если гибридные организмы так легко получаются путем простого изменения условий (ведь при опытах переделки действуют только обычными факторами — температурой и влажностью), то почему так мало «расшатанных» организмов и в природе, и в культуре? Ведь большое число растений и животных занимают огромные ареалы, в пределах которых условия могут быть чрезвычайно различными, и, однако, они стойко сохраняют не расшатанную наследственность. Этот способ рассуждения характерен для лысенковцев: берут небольшое количество небезынтересных, но критически не продуманных фактов, на этом основании строят не теорию, а какой-то слабенький зачаток теории с полным игнорированием всего огромного накопленного научного багажа, и этот эмбрион теории предъявляют как единственно научное объяснение. Действительно крупные ученые, революционеры в науке, достигали своей цели преобразования той или иной науки путем использования накопленного материала в новом свете, путем преодоления, а не путем игнорирования. Лысенковский же метод — это метод чистейшего вандализма в науке.

138