О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 135

135

Автор пытается проанализировать причину этих неудач, критикуя, в частности, И. Е. Глущенко и С. И. Исаева, принимает целиком влияние на наследственности пластических веществ, цитируя Мичурина, Лысенко, Рытова, Дарвина. Он считает, что привой должен иметь большое влияние на наследственность лишенного аппарата подвоя, чем наоборот. Поэтому он считает, что у подвоев в результате влияния привоев вырабатываются глубокие наследственные изменения, а у привоев, наоборот — от влияния подвоев лишь временные, неустойчивые. Это свое положение Лаврик поддерживает не только тем соображением, что он действительно гармонирует с общими взглядами Мичурина и Лысенко на наследственность, но также цитатами из Мичурина и собственными экспериментальными данными. Он считает, что получил много вегетативных гибридов в результате влияния привоя на подвой, и приводит ряд примеров. Следует, однако, отметить, что все эти вегетативные гибриды получены не в результате специально поставленных опытов, а были взяты под наблюдение корневые отпрыски, образованные подвоями после гибели в суровые зимы сортов, привитых к этим подвоям. Причем оказывается, что корневой отпрыск сначала обнаруживает морфологические признаки сорта привоя. Всего наблюдения Лаврика касаются около тридцати разных сортов, причем в результате влияния привоя на подвой приобретают наследственные изменения как стадийно-молодые, так и стадийно-старые формы, оказывающиеся в роли подвоя.

Работа Лаврика представляет свежую струю в деле разработки подлинно мичуринских методов и независимо от того, подтвердятся ли его теоретические взгляды или нет, она имеет большой практический интерес, так как освещает с новой точки зрения последствия катастрофической для нашего плодоводства зимы 1939/40 г. Пострадавшие от мороза плодовые деревья были, как правило, выкорчеваны, так как считалось, что мороз уничтожил всю верхнюю культурную часть дерева, и что корневые отпрыски дадут только не имеющие ценности дички. Но известно также, что там, где оставили не выкорчеванными пострадавшие деревья (например, в известном толстовском имении «Ясная Поляна»), там, к удивлению садоводов, восстановились культурные сорта. Статья Лаврика и интересна тем, что показывает, что в решении вопроса о восстановлении пострадавших деревьев нельзя ограничиваться наблюдениями первых лет. Ясно, кроме того, что грандиозный природный опыт 1939/40 года должен быть использован, и уже не на единичных деревьях, как у Лаврика, а на массовом материале следует выяснить, в какой степени корневые отпрыски носят промежуточный характер. То, что я слышал, сводилось к тому, что вновь отросшее дерево никакого промежуточного характера не носило, и это просто объясняли тем, что, очевидно, мороз пощадил некоторую часть привоя.

Должен сказать, что выводы автора, возбуждая интерес, отнюдь не являются убедительными; на сомнение наводят замечания на с. 741. Автор полагает, что непреднамеренное получение вегетативных гибридов имело место в производственных условиях и в больших масштабах, но что эти вегетативные гибриды не были выявлены по ряду причин: 1) формирование дичка-отпрыска (вегетативного гибрида) на первых порах идет аналогично формированию обычного сеянца-дичка, выращиваемого из семени; 2) обычно прививка проводится на сеянцах диких форм, обладающих стойкой наследственностью и поддающихся изменению в меньшей степени, чем сеянцы культурных сортов; 3) «причину появления культурных качеств корневого отпрыска усматривает в семенном происхождении подвоев в результате естественного скрещивания их с культурными сортами.

А Лаврик не упоминает еще распространенного объяснения: простого сохранения участка привоя, но, даже игнорируя это объяснение, можно заметить: 1. указание на первую причину выявленности вегетативных гибридов серьезно и должно быть в дальнейшем принято во внимание; 2. объяснение под пунктом 3 должно быть критически сравнено с объяснением автора на основании обширного материала; 3. что же касается второго пункта, то тут автор вступает в противоречие с самим собой: здесь он указывает, что сеянцы диких форм мало поддаются изменению, а на с. 739 он же пишет, что большая часть «вегетативных гибридов» получена от подвоя лесной яблони.

Таким образом, правильнее будет сказать, что Лаврик не получил многочисленные вегетативные гибриды, а истолковал как вегетативные гибриды ранее известные факты; это толкование может рассматриваться только как не отличающаяся убедительностью гипотеза. Требуются дальнейшие исследования.

Несмотря на то что статья Лаврика проникнута целиком мичуринским духом, она вызвала резкую отповедь у сотрудника Игарской с/х опытной станции М. Н. Гончарика, напечатавшего в сборнике, посвященном столетию со дня рождения Мичурина, статью «Фальсификация учения Мичурина» (с. 391—394). Непонятно, почему Гончарик утверждает, что Лаврик пытается опорочить положение мичуринской биологии о целесообразности метода вегетативной гибридизации. В основном гнев был вызван стремлением Лаврика цитатами из Мичурина подкрепить свое мнение, что в результате влияния подвоев возникают лишь временные неустойчивые изменения у привоев; здесь, давая цитаты в более развернутом виде, Гончарик утверждает, что мнение Лаврика основано на фальсификации мнения Мичурина. Несомненно, что не всегда Лаврик толкует Мичурина правильно, и с точки зрения начетчика в отношении цитируемых текстов Гончарик в значительной степени прав, но если взять весь дух мичуринских работ, то совершенно ясно, что Лаврик не сошел с мичуринского пути, и его упущением является лишь то, что он не провел различие между подвоями с листовой кроной и подвоями без таковой. И в своей статье он все время имеет в виду только корневую часть подвоя. Если же подвой является не просто пеньком, к которому привито другое растение, а полноценным растением, то, конечно, нет никаких оснований ожидать, чтобы он имел меньшее значение, чем привой. Поэтому противоположение Лаврика подвой — привой неточно: надо противополагать подвой без листовой кроны подвою с листовой кроной и привою.

135