О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 114

114

Для всякого понимающего, конечно, ясно, что ярлык приклеен совершенно искусственно (подробнее об этом в соответствующей главе). Но кое-кто, например академик Топчиев, эту басню склонен повторить и в 1955 году.

До 1935 года, таким образом, была согласная работа ботаников в области теории стадийного развития. С этого года Лысенко резко отмежевался от «вейсманистов-морганистов», и это отмежевание все прогрессировало и завершилось, наконец, сессией ВАСХНИЛ. Сейчас прошло уже двадцать лет, и любопытно проследить судьбу этой теории. Если школа Вавилова мешала развитию теории, то надо ожидать, что после этого размежевания будут достигнуты большие успехи, чем до размежевания.

§ 48. Теория стадийного развития. 2. После 1935 года

Для суждения об этом полезно обратиться прежде всего к трудам самого Лысенко. Мы имеем солидную книгу (707 страниц) «Стадийное развитие растений», прекрасно изданную в 1952 году. В этой книге, отчасти уже разобранной в § 7 первой главы, представлены, как указано в предисловии, важнейшие работы Лысенко по теории стадийного развития растений, теории и практике яровизации. Читатель вправе был бы ожидать в данной книге некоторого итога развития теории стадийного развития за слишком двадцатилетний период ее существования и некоторого ответа на вопрос, к чему привело осуществление обширной программы исследований, намеченных Вавиловым, Сапегиным и другими учеными по ревизии мирового ассортимента с помощью яровизации, по обзору сортов, выведенных при помощи этого метода, по выяснению явлений гетерозиса, по дальнейшей разработке теории и выяснению ее физиологических оснований и пр., и пр. Но читателя сразу же постигает горькое разочарование. Эта книга представляет сборник работ солидной давности: большинство из них не идет дальше 1935—1936 гг.; самая поздняя работа по зерновым датирована мартом 1938 г., по хлопчатнику — 1937 годом, по картофелю — 5 мая 1939 года.

Это все перепечатки разных по величине работ: самая первая и самая крупная (больше четверти всей книги) датирована 1928 годом; главная масса — мелкие статьи, помещенные в газетах и журналах. Для суждения о современном состоянии теории стадийного развития эта книга не годится, и издавать ее тиражом в 50 тыс. экземпляров было явно нецелесообразно; мне, правда, она очень помогла, избавив от необходимости разыскивать разбросанные по газетам и журналам мелкие статьи Лысенко.

Я постарался составить представление о современном состоянии теории главным образом на основании следующих книг:

1) Н. А. Максимов. Краткий курс физиологии растений, 8-е изд., 1948.

2) Н. В. Турбин. Генетика с основами селекции. 1950 (составление этой книги было поручено, как известно, Турбину после сессии 1948 года);

3) С. О. Гребинский. Основные закономерности индивидуального развития растений, 1953;

4) В. И. Разумов. Среда и особенности развития растений, 1954.

Все четыре автора высоко оценивают теорию стадийного развития; вместе с тем они очень различаются и по возрасту, и по направлениям. В аннотации к книге Гребинского указано, что в ней обобщен опыт советских ученых по применению теории стадийного развития. Все четыре автора резко отрицательно относятся к вейсманизму — морганизму, даже Н. А. Максимов, но никто, конечно, не пытается аргументировать по-настоящему; просто приклеивается ярлык идеализма, метафизики, реакционности и бесплодия (Максимов, с. 2,12,408). За этим исключением изложение Максимова отличается широтой, объективностью и ясностью, что естественно ожидать от такого крупного ученого и выдающегося педагога.

Н. А. Максимов дает очень высокую оценку работам Мичурина и особенно Лысенко (с. 10, 11 и далее).

Максимов указывает, что «на необходимость строго различать рост и развитие растений впервые вполне отчетливо указал Т. Д. Лысенко» (с. 411). «При этом, как показали исследования Лысенко, развитие растений, от прорастания до образования ими семян, идет не как единый непрерывный процесс, но путем последовательного прохождения отдельных стадий развития; каждая из них требует для себя определенных условий окружающей среды и может начаться только тогда, когда закончится предыдущая стадия.

Таких стадий развития с полной определенностью установлено две — стадия яровизации и стадия световая» (с. 412).

В дальнейшем он указал, что попытку наметить еще две стадии сделал Сапегин (с. 417: спорогаметогенная и эмбриогенная), но дальнейшего развития это не получило. Не сделал попытки изучить дальнейшие стадии, насколько мне известно, и Лысенко.

Максимов целиком поддерживает мнение Лысенко, что в протоплазме эмбриональных клеток точки роста стебля происходят качественно необратимые изменения, передающиеся затем всем, вновь образующимся из них, клеткам, но не могущим передаваться ранее образованным клеткам и тканям. Он также указывает, что практикуемое садоводами «омолаживание» деревьев и кустарников отнюдь не опровергает положения Лысенко о необратимости стадийного развития (с. 428).

Из краткого разбора исторического развития этой проблемы, данного Максимовым, ясно, что стадийная теория завершает длинный путь исследований. Максимов справедливо высоко оценивает работу Клебса (с. 413, 415), так как в этих работах на стыке двух столетий впервые было показано, что цикл развития растений может быть произвольно изменяем вмешательством человека. Работы эти были горячо приветствуемы и К. А. Тимирязевым. Максимов вместе с тем указывает, что работы Клебса были слишком механистическими, так как он всю проблему развития пытается свести к изменениям соотношений между питательными веществами. Кроме того, Максимов считает, что мнение Клебса об обратимости развития опровергнуто работами Лысенко.

114