О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 110

110

Позволю себе провести некоторую аналогию. Совершенно справедливо подверглись осуждению взгляды тех экономистов, которые настаивали на том, чтобы развитие тяжелой промышленности уступило бы по темпам развитию легкой промышленности. Но что касается печатания, то у нас, безусловно, господствует не легкая, а легчайшая по своему научному весу промышленность. «Инженеров человеческих душ» развелось тысячи. Все они пишут толстые книги, печатающиеся массовым тиражом и в значительной части недоброкачественные. В официальном органе этих «инженеров», в «Литературной газете», считается ненормальным, если такие произведения печатаются через год после написания, и считается вполне нормальным, если научные работы, в которые вложено государством много средств, а самим научным работником часто много лет напряженного труда, или вовсе не печатаются, или лежат по семь — десять лет до своего опубликования. И многие научные работники не протестуют: если они знают, что проиграют от напечатания своих «трудов», то зачем же им спешить с напечатанием?

На этом я позволю себе закончить затянувшийся разбор тех двух направлений, которые Лысенко считал использованными в «советском творческом дарвинизме». Что касается его собственного теоретического творчества, то разбор его составит содержание следующей, четвертой главы.

Ульяновск, 14 апреля, 1955 г.

Глава 5. Теоретические взгляды Лысенко

§ 46. Введение

В ведущейся уже третий год горячей дискуссии по некоторым теоретическим вопросам биологии Лысенко и его сторонникам нанесено столько ударов рядом наших выдающихся ученых, что даже наиболее ревностные защитники Лысенко, наши профессиональные философы, принуждены с большим опозданием признаться (см. Платонов Г. В. «Вопросы философии», 1954, № 6), что они переоценили теоретическое творчество Лысенко.

Одно время могло создаться впечатление, что с «теориями» Лысенко уже покончено; так и думают многие лица, стоящие далеко от биологии. На деле положение носит совершенно иной характер.

Серьезный спор шел, в сущности, только по двум вопросам: о «новом учении о виде» Лысенко и о значении внутривидовой и межвидовой борьбы за существование. В очень осторожной форме (не упоминая фамилий Менделя и Моргана) велась защита одного из достижений классической (или, если угодно, формальной) генетики, именно искусственной полиплоидии. Вот и все. В результате среди биологов и среди лиц, считающих себя по своей номенклатуре вправе «авторитетно» выступать по биологическим вопросам, наметились следующие направления:

а) Лысенко и его ближайшие сторонники: абсолютно никаких уступок, вплоть до защиты пресловутой дилижанской граболещины;

б) Философы и академик Топчиев А. (см. статью «Новая техника и неотложные задачи науки». «Литературная газета», 2 июля 1955 г.). Признается необходимость дискуссий, осуждаются на словах попытки монополизировать науку, но тут же делаются оговорки, что свобода «школ» не предполагает «свободы» школ от идейной направленности научного процесса, так как, по словам Топчиева, «великим преимуществом советской науки является полная ясность в отношении философского мировоззрения». А так как в той же статье высказывается как бесспорная истина мысль, что «дискуссия по вопросам биологии означала разгром метафизических, идеалистических теорий и принесла победу материалистическому, мичуринскому направлению в биологии», то ясен вывод: критика лидера августовской сессии Лысенко в основном недопустима, а допустимы только легкие поправки к августовской сессии. Топчиев поэтому считает, что отделению биологических наук Академии наук СССР следует сказать свое веское слово по поводу ряда теоретических проблем, чтобы, очевидно, так же прекратить дискуссию по поднятым вопросам, как в свое время, в печальный во многих отношениях 1948 год, был нанесен тяжелый удар развитию биологии весьма «вескими» постановлениями ВАСХНИЛ и АН СССР. Своего мнения ни по одному конкретному вопросу Топчиев не высказывает.

в) Н. В. Турбин. «Я расхожусь с Т. Д. Лысенко лишь в одном вопросе — в вопросе о видообразовании, считая его новую теорию бездоказательной и ошибочной». Даже по вопросу о внутривидовой борьбе Турбин согласен с Лысенко («Когда нечего сказать по существу», (Ответ Н. И. Нуждину). Журнал общей биологии, т. 15, № 3, 1954, май — июнь).

г) Очень значительная группа ученых (весьма возможно, большинство советских ученых), решительно отвергающих взгляды Лысенко не только по указанным вопросам, но и по ряду других, но не высказывающих своего отношения ко всей системе теоретических воззрений Лысенко. Очень часто эти высказывания столь неопределенны, что читатель вправе подумать, что теоретические воззрения Лысенко в основном вполне здоровы или являются выражением биологической школы, по крайней мере, равноценной по научному уровню другим биологическим школам и направлениям. Так, акад. И. Л. Кнунянц и Л. Зубков в статье «Школы и науки» «Литературная газета от 11 января 1955 г.», подчеркивают свое уважение к заслугам академика Т. Д. Лысенко, но только защищают право на существование и иных направлений в биологии. Еще имеется неопределенное мнение академика Н. В. Цицина, отнюдь не являющегося лысенковцем. В рёчи по докладу Н. А. Булганина об итогах Женевского совещания глав правительств четырех держав («Правда», 6 августа 1955 г.) Цицин пишет: «Нужно избегать некоторого предубежденного отношения к достижениям науки зарубежных стран. Нет слов, что по основным, принципиальным теоретическим вопросам, например, в биологии, наши с ними пути расходятся. Однако всем известно, что там есть предложения, имеющие большое практическое значение. Возьмем хотя бы пример с применением метода производства гибридных семян кукурузы, дающего повышение урожайности этой культуры до 30%. Этим делом мы, по существу, занялись всерьез лишь в самые последние годы».

110