О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 25

Другой крупный дефект тот, что работа большинства таких опытных станций не удовлетворяла требований гибкости опыта. Старая методика опытного дела покоилась на необходимости исследования «единственного различия», и если нам необходимо исследовать ряд факторов урожая, то их они исследовали поодиночке. Например, было отмечено, что одна солидная опытная станция работала десять лет над изучением значения нормы высева при одной ширине междурядий, а другие десять лет — над изучением значения ширины междурядий при одинаковой норме высева. А какая же комбинация нормы высева и ширины междурядий является оптимальной, так и осталось нерешенным вопросом, несмотря на длительный срок изучения. Поэтому, когда Лысенко и его сторонники отмечают эту слабую сторону деятельности опытных станций, они совершенно правы. Вся беда в том, что они не только не дают ничего, чтобы исправить этот недостаток, но мешают внедрению в опытное дело прекрасно разработанной методики, специально созданной для возможности гибкой работы.

Мы видели в параграфах 7 (об яровизации) и 13 (о почвенном питании растений), что Лысенко не справился с заданием о дифференцированном применении того или иного метода, если не считать некоторых частных замечаний.

Современная методика наиболее экономичной и наиболее эффективной постановки опытов основана на так называемом дисперсионном анализе, введенном в науку английским ученым Р. Фишером, обосновавшим и развившим теорию малых выборок другого английского ученого, Госсета. Распространяться здесь об этой методике нет места. Пионерами внедрения этой методики у нас были Н. Ф. Деревицкий (давший краткое изложение ее в приложении к переводу книги Иоагансена), профессором В. Н. Романовский, изложивший ее как в своем большом труде «Математическая статистика», так и в более общедоступном изложении в ряде работ, например, в книге «Применение математической статистики в опытном деле» (1947). В 1948 году вышла книга, специально посвященная этой методике, В. П. Перегудова «Статистические методы обработки данных полевого опыта» с предисловием академика B. С. Немчинова. Я привел только книги, которые знаю, отнюдь не пытаясь исчерпать литературу на русском языке (на английском языке литература по этому вопросу грандиозная). И до 1948 года Лысенко, как президент ВАСХНИЛ а, чинил препятствия распространению этой методики, но, ввиду отсутствия монополии, его попытки не всегда были успешны; мне передавали, однако, что переведенная под редакцией Деревицкого и уже набранная книга Р. Фишера по организации полевого опыта была рассыпана как вредная.

После 1948 г., конечно, всякая попытка применить эти наиболее совершенные методы в биологии была полностью подавлена, и на само имя Фишера было наложено табу. Мной в 1947 г. для напечатания была представлена большая работа, посвященная количественному учету и колебаниям численности насекомых и основанная на обработке (при помощи дисперсионного анализа) 22-летних лично собранных материалов. Пожалуй, главным препятствием для ее напечатания выставлялось упоминание Р. Фишера; сейчас, правда, ведется переписка о напечатании.

Но так как монопольное владычество Лысенко, к счастью для русской науки, не распространилось за пределы биологии, то применительно к технике продолжали издаваться книги, посвященные дисперсионному анализу, и после 1948 г. Укажу для примера книгу К. А. Браунли «Статистические исследования в производстве», (1949, Изд. иностранной литературы). В предисловии к этой книге выдающийся авторитет в области теории вероятности академик А. Н. Колмогоров пишете…особенно сильное внимание Браунли уделяет дисперсионному анализу. К сожалению, на русском языке нет достаточно подробного изложения этой важной теории, а достаточно полного критического ее изложения вообще не существует» (курсив Колмогорова).

И, конечно, биологу не может не быть обидно и стыдно, что теория, разработанная на полях сельскохозяйственной опытной станции (первая работа по дисперсионному анализу, датированная 1923 г., в качестве примера брала результаты опытов по удобрению картофеля), с позором была выгнана из биологии и приютилась под защитой оснащенных математикой точных наук, куда невеждам пролезть не так-то легко.

Облегчили это позорное изгнание два обстоятельства: 1) консерватизм многих наших опытников, в том числе даже таких почтенных, как академик Константинов, еще не доверявших этому новому и достаточно сложному методу: по этому поводу мне (и независимо от меня Н. Ф. Деревицкому) пришлось выступить печатно с резкой критикой взглядов Константинова, изложенных в его книге о методике полевого опыта; 2) особенную же роль сыграло то, что Р. Фишер в одной книге защищал взгляды о гибели культуры и о биологическом обосновании классовых различий, ряд своих работ посвятил приложению математической статистики к менделевской наследственности и интенсивно работает в этой области, и в 1948 г. резко выступил против решения августовской сессии ВАСХНИЛа. Поэтому все, связанное с именем Р. Фишера, подверглось резкому осуждению и изгнанию.

Мне думается, что академик А. Н. Колмогоров, участвуя в редактировании книги, посвященной методике Р. Фишера, правильнее выполняет завет Ленина, чем те, называющие себя марксистами и ленинцами, лица, которые из-за ошибок Р. Фишера (и действительно, суждения его в социальных вопросах не выдерживают даже малейшей критики) отбрасывают его действительно выдающиеся достижения в области математической статистики. А ведь Ленин писал после критики попыток наших махистов дополнить Маркса Оствальдом, Махом, Пуанкаре: