О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 183

183

Такой же ошибкой является и поддержка сессии 1948 года. Мы знаем, и это общепризнанно, что в последние года дошел до крайности культ личности, абсолютно антипартийное явление.

Но как к этому любят подходить:

Слушали: о недопустимости культа личности.

Постановили: ликвидировать культ личности (без упоминания, конечно, конкретной личности и конкретно вредных проявлений этого культа).

Как не вспомнить А. Ф. Керенского… В 1917 году телеграмма на фронт: «Немедленно ввести железную дисциплину и об исполнении доложить».

Культ личности, головокружение от успехов (Сципион Африканский или Веллингтон естеств

(страница без продолжения. — Е. Р.)

О монополии Лысенко. 7/5/ глава. Политическая Окончание. Истинный политический смысл

Сессия 1948 года — один из не последних факторов по увеличению напряженности между народами, она поставила против нас многих прогрессивных ученых. Одно из ряда таких же зловещих событий — разрыв с Югославией. Ленинградское дело, процесс «врачей-отравителей», завершивший собой нарастание антисемитизма и вызвавший взрыв возмущения у всех прогрессивных людей мира. Не только разрыв с Югославией, как это признано теперь уже официально, был выгоден только врагам мира и социализма, с недопустимыми издевательствами по адресу вождя Югославии, Тито; все эти явления — одного порядка: деградация нашей страны по пути фашизма (ругательства о Ганди).

Ряд ошибок периода 1948—53 гг. уже решительно исправлены, должна быть исправлена и эта ошибка. Пусть ученые-подхалимы, вроде Топчиева, Опарина и проч., выносят свои якобы научные мнения: это мнения не ученых, а изменников науки. Лысенковщина порождена не мнением ученых, а единоличной диктатурой, и по отношению к ней, сверху порожденной, справедлив будет, сверху же произнесенный, возглас Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью!..»

Другой смысл: лысенковщина мешает развитию сельского хозяйства, вызвала полную фальсификацию данных, ослабляет наше международное положение. Общий вывод: сессия 1948 года, как и вся лысенковщина, оказалась на руку врагам мира и социализма.

(Надпись от руки: гл. 7(3). Политич.

…неразборчиво. Еще три строчки неразборч. — Е. Р.)

О политическом смысле Вейсманизма

Вейсман, указывая на то, что у гениальных отцов, как правило, или совсем не выдающиеся дети, или, во всяком случае, не гениальные, объясняет это тем, что гениальность — редкая комбинация генов (детерминантов), которая, разрушившись при пропорциональном делении, не имеет шансов на восстановление. Это объяснение достаточно остроумно, и оно согласуется с такими фактами:

гораздо больше гибридов среди высокоодаренных людей и гораздо больше талантливых людей у гибридных наций;

Вырождение у строго аристократических родов и сословий (в силу родственного разведения сокращается изменчивость).

Но это, вместе с тем, подрывает всякую основу «аристократизма», если родоначальники знатных родов и были когда действительно выдающимися личностями, то нет никаких шансов на то, что это величие сохранится; напротив, в силу гетерозиготности великих людей столь же вероятно возникновение резко отрицательных бездарных личностей (пример — Петр III, связанный с линиями Петра Великого и Карла XII), а также то, что средний уровень талантливых людей, вероятно, не будет выше среднего уровня людей вообще.

О монополии Лысенко

К пятой главе — политической

До менделизма не различалось понятие «врожденный» и «наследственный», вернее, строго не разграничивалось. Врожденный — основанный на редкой комбинации генов наследственно, так как такая комбинация при редукции разрушается. Отчего гении большей частью не наследственны, хотя врожденность их несомненна (чистые вундеркинды — Паскаль, Моцарт и другие) и эта врожденность связана с наследственностью таланта. Между тем издавна существующее почтение к потомкам выдающихся людей, лежащее в основе династических, олигархических представлений, основано целиком на смешении врожденности и наследственности. Поэтому менделизм (начиная с вейсманизма. Тут менделизм продолжает дело, начатое Вейсманом) не только не укрепляет, а подрывает основы социального дарвинизма, так строго проводит разграничение врожденности и наследственности.

Половые различия большей частью врожденны, но никогда не бывают наследственными, так как каждый пол участвует в произведении индивидов обоего пола.

Менделизм подрывает и основы дарвинизма, так как многообразие материала, подлежащего отбору, резко сокращается. Старое понимание: мощность отбираемого многообразия — континуум, менделистское — счетное множество, наиболее созвучно ламаркизму (или тому, что называют у нас советским творческим дарвинизмом), не социалистические аксиомы, а чисто феодальные — наследственная аристократия. Она основана на том, что человек тем благороднее (т.е. принадлежит к тем более высокой по природе своей категории), чем дольше продолжалось воздействие аристократической среды, в частности, — участие в управлении. Если бы наследование приобретенных качеств происходило так легко, как это кажется нашим мичуринцам, то рабочие и крестьяне, подвергавшиеся в течении большого количества поколений изнурительному физическому труду и не имевшие вовсе досуга для умственной работы, конечно, должны были бы дегенерировать и превратиться в новую породу умственно отсталого человека.

Вейсманизм же отвечает: направленное воспитание в течение целого ряда поколений не влияет адекватно на наследственную конституцию, и способность к блестящему умственному развитию оказывается той же у потомственного рабочего или крестьянина, что и у дворянина. Опыт революции, когда после ломки старых социальных отношений угнетенные слои населения выдвигали огромное количество талантов, есть подтверждение вейсманизма, а не ламаркизма.

183