О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 106

106

И вот на основании таких представлений Вильямс настаивал на создании племхозов семян луговых злаков и бобовых; эта затея, как известно, была претворена в жизнь и оказалась несостоятельной.

Методическая примитивность, с. 31: «Например, применение в условиях СССР результатов работы опытных учреждений, полученных на мелких делянках, недопустимо перенесение к нам результатов заграничных деляночных опытов по вопросам вспашки, подвопросам удобрения и т.д., потому что метод мелких делянок рассчитан исключительно на хозяйства кулацкого типа, а не на крупное социалистическое сельскохозяйственное производство. Изменилась ос!нова сельскохозяйственного производства — должна измениться, соответственно, и разработка научных агрономических вопросов» (с. 327).

Здесь полная путаница понятий. Конечно, простой перенос результатов мелких делянок на большие площади недопустим, так как во всяком (не только социалистическом) производстве на больших площадях вступают в действие факторы, отсутствующие на малых делянках. Но из этого вовсе не следует, что мы должны полностью забраковать данные мелкоделяночных опытов или сами вовсе отказаться от испытаний в малых масштабах. На урожай действует очень много различных факторов в самых разнообразных модификациях и комбинациях. Задача опытного учреждения заключается.в том, чтобы из очень большого числа возможных комбинаций подобрать наивыгоднейшую. Работать сразу в большом масштабе невозможно, это потребует совершенно исключительной по размерам площади для опытов. Лишь после того, как мелкоделяночные испытания позволили сделать отбор немногих, наиболее перспективных комбинаций, эти немногие варианты должны испытываться на больших площадях. Таков нормальный путь всякого научного исследования. Вильямс же предложил новый путь: отбросить все наследство опытных учреждений как мелкоделяночное, «кулацкое» и на основе довольно примитивных теорий и испытаний в ограниченном территориальном масштабе дать рекомендации во всесоюзном масштабе, модифицируя их в известной степени, но отнюдь не обосновывая опытными данными свои рекомендации (например с. 360—361).

Но ведь у Вильямса по ряду вопросов имелись в распоряжении многочисленные опытные данные, которые он частично и приводит, но по отношению к одному вопросу, о потребности растений в воде, у него сорвалась характерная фраза (с. 76): «Была получена огромная масса чисел, совершенно/не поддающихся не только диалектической, но часто даже и простой арифметической обработке». Иначе говоря, Вильямс признается, что обрабатывать цифровой материал как следует он не умеет. И настоящую обработку, невозможную без знакомства с современными методами математической статистики, Вильямс и его последователи заменяют сопоставлением наудачу выхваченных данных, априорными, иногда весьма на первый взгляд привлекательными соображениями, а иногда, как было показано выше, совершенно невежественными, и недостаток аргументации дополняют политическими обвинениями своих противников.

Политические обвинения противников. Выше было показано, как слаба была подчас аргументация Вильямса. Естественно, что она вызывала сопротивление ученых, требующих более солидного обоснования. Хорошо помню отголоски этой дискуссии в конце 20-х годов. Как отнесся к этому Вильямс?: «Становится понятным и то бешеное сопротивление, которое встречает введение такой системы мероприятий у врагов социализма, и большевистская настойчивость сознательных защитников этой системы» (с. 429).

Возьмем критику безнавозной паровой системы; весьма возможно, что эта система повсюду должна быть заменена другой, а возможно, что в определенных условиях она имеет известные обоснования. Но вместо анализа урожайных данных Вильямс дает двоякую критику этой системы: 1) «теоретическую», основанную на открытом Вильямсом «основном биологическом законе», что ни один организм собственными экскрементами питаться не может, о чем уже говорилось выше; 2) политическую: «История социалистического строительства говорит о том, что в наше время защитники этой системы оказались врагами народа, пытавшимися всеми средствами помешать росту и укреплению колхозов» с. 183.

На с. 387—388 Вильямс огульно осуждает всякую попытку использовать опыт капиталистических стран: «В период решающих классовых боев нельзя терпеть вылазок врагов социалистического строя, как бы тщательно они ни старались прикрыться флагом «аполитической» или «объективной» науки. Нельзя терпеть, чтобы под прикрытием этого на первый взгляд невинного лозунга враги пытались протаскивать в социалистическую хозяйственно-экономическую организацию производства агротехнические мероприятия, которые носят в себе задатки отрицательного влияния — агротехнику, выработанную в условиях капиталистического строя или других социально-экономических общественных отношений».

Аналогичные высказывания имеются на с. 181, 241, 432, 440, 441.

§ 44. О выжидательной позиции ученых по отношению к системам земледелия

А теперь, на основании всего вышеизложенного, я постараюсь дать ответ на вопрос Н. С. Хрущева, приведенный в начале § 43: чем заменить травопольную систему и почему ученые занимают позицию выжидания. Таких причин, по-моему, три:

а) Отсутствие уверенности в безнаказанности критики. . Вильямс, как и поддержанный им Лысенко, широко пользовались политическими инсинуациями как методом борьбы со своими противниками, и, к сожалению, эта аргументация оказалась весьма эффективной. Один из крупнейших советских генетиков когда-то сказал: «Чтобы защищать менделизм в Советском Союзе, надо обладать мужеством Джордано Бруно» и, к сожалению, оказался пророком. Философы усердно поддерживали господствующие учения, понимая в них еще меньше, чем их защитники, и прибавляли к политическим «философские» аргументы. Сейчас, конечно, эти аргументы потеряли свою прежнюю остроту после разоблачения и справедливого осуждения Берия, Абакумова, Меркулова, Рюмина и проч., но наделавшие огромный вред Лысенко и его предшественники, кроме совершенно скомпрометированных Презента, Дмитриева, Демидова, Трошина и некоторых других, сохранили свои позиции во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, в Академии наук СССР, во многих виднейших вузах, министерствах и редакциях большинства сельскохозяйственных и биологических журналов. Привыкшие за тридцать лет к осторожности ученые в большинстве еще допускают возможность победы Лысенко над своими противниками. Свободного обсуждения биологических проблем еще нет, менделизм еще по-прежнему считается запрещенным словом. В таких условиях ожидать от большинства ученых ясного выражения своих мыслей невозможно.

106