О монополии Т. Д. Лысенко в биологии - Страница 10

Хорошо помню, что в самом начале 30-х годов присутствовавший на докладе Лысенко по яровизации Н. И. Вавилов горячо поддержал яровизацию как метод получения семян в таких районах, где семена данного сорта по климатическим условиям вызревать не могут. О неоднократном упоминании о яровизации Н. И. Вавиловым в печати и докладах сообщает и Т. Д. Лысенко в той же книге (с. 426). Совершенно правильно пишет Лысенко (та же книга, с. 456): «Благодаря разработке способа яровизации всю мировую коллекцию (собранную под руководством академика Н. И. Вавилова) пшеницы, ячменя, овса, которая представлена тысячами образцов и которую нельзя было выращивать ни в одном пункте европейской части СССР, теперь можно выращивать в любом зерновом районе».

Опыты с яровизацией были поставлены на многих опытных станциях, и общим заключением было то, что яровизация в большинстве случаев ускоряет выколашивание и созревание растений. В большинстве случаев, но не всегда. Лысенко сам приводит пример сорта твердой пшеницы Меланопус-069, у которого предпосевная яровизация выколашивания не ускоряет.

Таким образом, яровизация как прием, позволяющий в большинстве случаев добиваться ускорения созревания, не вызвал возражений в научном мире; введение этого приема в агротехнику есть, таким образом, бесспорная заслуга Лысенко. Спор возник тогда, когда этот прием стал рассматриваться как средство повышения урожайности, в частности, в зоне, подверженной суховеям. И для этой зоны априори можно было допустить благотворное его действие, так как, если путем яровизации мы добьемся того, что пшеница дойдет хотя бы до восковой спелости до наступления суховеев, мы, очевидно, должны получить больший урожай, чем у неяровизированных растений, дошедших, положим, только до молочной спелости. Но и это лишь в том случае, если сорт при яровизации ускоряет свое развитие. А мы видели, что это не является общим законом, и как раз сорт Меланопус-069, один из ценнейших и распространеннейших в Заволжье сортов твердых пшениц, ускорением выколашивания на яровизацию не отвечает. Можно ожидать также благотворного влияния яровизации на севере в холодные годы, где неяровизированные посевы могут не успеть вызреть.

Для проверки этого метода в географическом разрезе были поставлены опыты на многих опытных станциях, не давшие ясной картины. Иногда была прибавка к урожаю, иногда снижение, в северных районах были указания, что яровизация способствует увеличению процента головни и т.д. Эти данные, насколько мне известно, в целом не были обработаны, но Лысенко, не дожидаясь этого, стал производить опыты по яровизации широко в колхозах и совхозах, не считаясь с зонами, сортами и прочими условиями, и в ряде статей доказывал, что яровизация как прием действует, как правило, положительно. Приведем итоговые данные за 1932—1937 гг..

В эти средние прибавки урожаев вошли также случаи одинаковых и сниженных урожаев.

Производственные опыты с яровизацией были поставлены чрезвычайно широко: конечно, главное распространение этот метод получил на юге и юго-востоке европейской части Союза, но опыты ставились и в Чувашии, Татарии, Горьковском крае, Ярославской, Московской, Ленинградской, Киевской областях, в Белоруссии и пр. (там же, с. 623 и 626) и везде с успехом. Правда, отдельные исключения были, но они не показывали какой-либо закономерности. На 1932 г. Лысенко приводит такие данные (там же, с. 617):

Отсутствие положительного эффекта яровизации Лысенко там же объясняет тем, «что в этих колхозах и совхозах были допущены ошибки при выполнении требований техники яровизации, вследствие чего были сильно изрежены посевы и пр.».

На основании всех этих данных Лысенко считал возможным заявить, что одни «опытно-хозяйственные яровизированные посевы зерновых, проведенные колхозами и совхозами хотя бы в одном 1935 г., думаю, оправдают расходы, произведенные институтом за все предшествующие годы».

Если взять вопрос о яровизации зерновых злаков по состоянию его за 1936 г., то мы получаем, по данным Лысенко, что, независимо от вида зерновых злаков, сорта, географической зоны и года, мы имеем прибавку порядка 1 ц на га. А так как всего под яровыми зерновыми культурами у нас засевается около 50 млн га, то, распространив этот прием на всю площадь яровых, мы как будто должны получить за счет него прибавку порядка 50 млн ц, или 300 млн пудов, что составляет половину всего экспорта зерновых злаков в дореволюционной России. Стоит поработать над этим методом, над его полным внедрением в производство!

Вместе с тем мы наблюдаем странное явление. После 1936 г. вопрос яровизации интересует Лысенко только как метод для выведения новых сортов и совершенно выпадает из его научной программы как агротехнический прием для повышения урожайности. В сборнике «Стадийное развитие растений», вышедшем в 1952 г. и посвященном теории стадийного развития и яровизации с/х растений, последняя статья по вопросу яровизации зерновых (очистка семян ячменя перед яровизацией от кусков и комков головни) датирована мартом 1938 г., а все остальные — не позднее 1937 г. Ни слова о яровизации как агроприеме нет ни в последних программных статьях Лысенко (журнал «Агробиология», № 6, 1952, перепечатано в докладах ВАСХНИЛ, 1953, № 1). Но, может быть, не о чем писать? Может быть, техника яровизации в 1936—1938 гг. была разработана вполне удовлетворительно и за этот период прием внедрен настолько, что мы уже собираем эти добавочные 50 млн ц? Мне не удалось найти полных данных о проценте охвата яровизацией зерновых злаков по Союзу, но мне хорошо известно, что, например, во Фрунзенской области Киргизской ССР процент яровизированных площадей резко снизился по сравнению с довоенным, невысок он и в других областях. До стопроцентного охвата, несомненно, очень далеко.